Чувство вины преследует человека на протяжении всей жизни. Родители откладывают свои карьерные планы ради нашего воспитания, начальник корит за желание сменить место работы, а невольное наблюдение за глобальными катастрофами отзывается в нас бессилием и стыдом. Поговорили с практикующим психологом и магистром конфликтологии Элиной Фроловой о том, как вина регулирует наше поведение, всегда ли это здоровое чувство и на что следует направить свою энергию, когда нет возможности помочь бедствующим.

— Каковы механизмы возникновения чувства вины?

— Чувство вины возникает у нас, когда нам кажется, что мы кого-то обидели или поступили неправильно. Важно различать два типа вины: реальную и невротическую. Реальная — когда мы поступаем неправильно, но можем исправить ситуацию — это ключевой момент. В таком случае мы испытываем здоровое чувство вины, выполняющее сигнальную и регулятивную функции. Первая, сигнальная, уведомляет нас, как проходит процесс удовлетворения потребностей. Вторая, регулятивная, корректирует наше поведение. Например, я разбила мамину вазу, она расстроилась, но я могу загладить свою вину: принести извинения, купить новую вазу, после чего чувство вины уйдет.

Невротическая 

вина ощущается так же, как и реальная, но отличается своей нереалистичностью — ее невозможно измерить, исправить и доказать. Нет конкретного поступка, которым мы можем подтвердить, что несем ответственность за случившееся. Мы просто чувствуем себя виноватыми без конкретной причины. Невротическая вина — это нефункциональное чувство: оно не способно корректировать наше поведение, а больше похоже на дым без огня. Невротическая вина изменяет поведение во вред личности: человек может закрыть глаза на свои потребности и начать обслуживать чужие, чтобы заглушить фантомное чувство вины.

— В каких случаях чувство вины должно быть предметом терапии?

— Когда из-за него вы не можете защищать личные границы, когда вами манипулируют, когда вы не понимаете, что конкретно делаете неправильно, но всё равно чувствуете себя виноватым. Разберем ситуацию: взрослый сын не может отказать маме и каждые выходные ездит с ней на огород. Как только он пытается защитить границы и отказывает, мама начинает давить на него: «Вот, я для тебя ничего не жалела, всю молодость потратила, а тебе трудно даже выходные уделить!»

В этой ситуации сын ощущает невротическую вину, меняет свои планы, чтобы помочь с хозяйством; мама же манипулирует его чувством вины.

Порой невротическая вина изводит человека и граничит с тревожностью: бессонница, психосоматические проявления, сдавливания в груди, вплоть до панических атак. Тогда, конечно, стоит обратиться к психологу или психотерапевту.

— Какие психологические механизмы используют специалисты, чтобы проработать чувство вины у пациента?

— На мой взгляд, самые эффективные практики — это когнитивно-поведенческая терапия и методы, связанные с проработкой нефункциональных автоматических мыслей, из-за которых появляется чувство вины. Это терапия эмоциональных схем, объясняющая, как человек размышляет о собственных эмоциях и об эмоциях других людей. В процессе терапии мы находим источник эмоции, наблюдаем за своей реакцией, учимся принимать эмоции и уживаться с ними. Специалисты применяют также методы гештальт-терапии, арт-терапии и телесно-ориентированной терапии. 

— Когда чувство вины может привести к деструктивным сценариям?

— Рассмотрим пример детско-родительских отношений. Родители обвиняют ребенка в том, что они потратили лучшие годы жизни на него, теперь их жизнь сломана, а ребенок должен быть благодарен. Это порождает огромное чувство вины, и во взрослом возрасте человек не может переключаться на свою жизнь, из-за чего часто страдают его планы, цели и отношения. Он не может решиться на отъезд из родного города — ведь так он оставит семью. Родители вызывают вину, постоянно повторяя: «А кто о нас позаботится?», «А куда это ты собрался?», «Мы должны быть счастливы, ты должен обеспечить нам это счастье».

Рассмотрим еще один пример — уже рабочих отношений. Чувство вины может замедлить карьерный рост, когда руководитель внушает: «Я тебя взял без опыта и знаний, ты должен быть мне благодарен». В таком случае человек будет бояться уйти из компании: ему стыдно и неловко бросать коллектив, даже если рабочие условия давно его не устраивают. 

— Дэвид Бернс в книге «Терапия настроения» рассказывал о порочном круге вины. Человек чувствует вину и начинает рассуждать: раз такое чувство появилось, наверняка оно не беспричинно, и начинает еще больше себя корить. Как выбраться из замкнутого круга вины?

— Напоминайте себе, что чувство не идет впереди мысли: я думаю, что виноват, и поэтому чувствую вину, а не наоборот. Это когнитивное искажение, называющееся эмоциональным аргументом: я так чувствую, значит, якобы так и есть. Например, я чувствую себя плохо, значит, мой брак разваливается. Я чувствую вину, значит, я действительно где-то неправильно поступил. Это неправильный порядок.

Нужно задать себе вопрос: какие мысли привели меня к тому, что я почувствовал вину? Тогда мы разбираем причины и понимаем, насколько эта вина реалистична.

Рассмотрим ситуацию: девушка чувствует вину за то, что ее мама не смогла построить карьеру из-за ее рождения. Мы с ней начинаем разбираться и понимаем, что, вообще-то, у мамы был выбор, и это ее ответственность. Получается, дочь ничего плохого не сделала, а значит, не должна чувствовать вину. И так, постепенно, клиентка озвучивает все аргументы «за» (почему она должна чувствовать себя виноватой), а психолог уже приводит аргументы «против». Тогда клиент начинает рассуждать сам и находить опровержения своим дисфункциональным мыслям, тем самым постепенно искореняя чувство вины.

— Почему люди испытывают чувство вины в ситуациях, когда объективно ни в чем не виноваты? Как вина коррелирует с совестливостью и другими чертами характера?

— Черты характера мало влияют на чувство вины. Ее усугубляют тревожные и депрессивные расстройства, которым сопутствуют когнитивные искажения — это и чтение мыслей, когда мы додумываем за других, и черно-белое мышление, и негативизация. Способствует и травматизация в детском возрасте: «Из-за меня все беды происходят», «Ты непоседливый, ты во всём виноват». Еще один усиливающий фактор — неумение отстаивать и защищать свои границы. Человек, знающий, где его границы нарушаются, сможет отказать и не чувствовать себя при этом виноватым.

— Как понять, искренне ли к вам расположен собеседник или он добр, потому что хочет очистить совесть ради душевного комфорта?

— Узнать искреннюю мотивацию сложно. Но если человек движим чувством вины, он будет делать то, что ему неудобно: выполнять чужие просьбы, менять планы, даже если устал и собирался отдохнуть. Конечно, это может быть как самоотверженностью, так и неумением защитить свои границы.

— Что делать, когда чувство вины возникает из-за бездействия, а действовать не позволяют обстоятельства?

— Это специфическое чувство вины — вина выжившего, которая часто смешивается с травмой наблюдателя. На наших глазах происходят трагические события: например, землетрясение, военные действия или эпидемия, которые сопровождаются гибелью людей и их страданиями. Мы травматизируемся, сопереживая другим.

Из-за нашего эмоционального интеллекта мы эмпатируем и переносим ситуацию на себя настолько сильно, что испытываем те же особенности травматизации, что и сами пострадавшие, но к этому еще добавляется чувство вины из-за бездействия.

В таком случае задача человека — переключиться на ближний круг, который он способен контролировать. Например, продолжать работать, чтобы в момент, когда потребуется финансовая помощь, он смог ее оказать. Тогда человек не будет чувствовать вину, поскольку будет ощущать, что он полезен. Даже если в моменте мы чувствуем бессилие, всё равно настанет ситуация, когда мы сможем действовать.

— Вина выжившего — невротическое или реальное чувство?

— Это невротическое чувство, не позволяющее предпринимать какие-то действия для изменения ситуации. Оно сильно стопорит. Например, если в автокатастрофе выжил только один человек, он долго будет размышлять: почему спасся именно он, а не остальные. Такие мысли нарушают привычный жизненный уклад, и часто мотивацией жить дальше становится помощь окружающим. Вина выжившего может замотивировать на хорошие поступки — самое главное, чтобы оно не вредило остальным сферам жизни и не погружало в оцепенение.

— Порой люди чувствуют себя виноватыми за то, что радуются своим успехам, когда параллельно кто-то теряет близких, работу, безопасность. Как человек может разрешить себе радоваться?

— Важно разобраться в когнитивных искажениях, приводящих к таким чувствам. Часто влияют установки из детства: нельзя лишний раз хвастаться, делиться своими достижениями — ведь обязательно позавидуют. В постсоветском пространстве своя особенность: нам в принципе тяжело радоваться за себя. Не у всех людей жизнь складывается благополучно, и мы думаем, что можем кого-то задеть своими успехами.

На самом деле мы имеем право радоваться, когда нам того хочется. Если у нас случилось что-то хорошее, а у друга — что-то плохое, мы, конечно, его поддержим. Но если отношения здоровые, друг сможет порадоваться за нас, даже если у него не всё удачно складывается.

— Чем опасна такая вина для человека?

— Здесь мы можем говорить о виктимблейминге в свой адрес: жертва обстоятельств начинает винить себя за произошедшее, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией. Когда мы знаем причины и следствия, нам кажется, что мы управляем происходящим. Так формируется охранительное или избегающее поведение.

Например, если девушка считает, что насилие случилось из-за ее короткой юбки, она наверняка перестанет откровенно одеваться вне дома, чтобы снизить вероятность повторения произошедшего.

Переубедить человека, что это нереалистичная вина и он не сам разрешил совершить над собой насилие, очень сложно.

Это долгий процесс восстановления, который подразумевает не только психологическую терапию, но и порой медикаментозную.

— Можем ли мы говорить о коллективном чувстве вины, появляющемся у большой группы людей на фоне глобальных событий?

— Коллективное чувство вины вырастает из коллективной ответственности, когда вину конкретных людей перекладывают на большую группу — это элемент стереотипизации. Если на нас навесили вину, велика вероятность, что мы ее примем. В таком случае человек может вести себя по двум сценариям: возмущаться (ведь конкретно он ничего плохого не делал) или взять на себя вину: «Раз я представитель этой группы, я должен нести ответственность».

— Порой чувство вины возникает не из-за собственного поведения, а из-за поступков близких: например, в семье кто-то отказывается принимать реальность или оправдывает поступки, которые другим кажутся аморальными. Что делать с чувством вины за близкого человека?

— Такая вина вырастает из чувства ответственности. Часто мы берем ответственность за действия других людей, например, за родственника, который много выпил и ударил жену. Но мы не можем на него повлиять: человек должен сам понять, что нужно что-то менять, записаться к наркологу и психотерапевту. Это долгий процесс, к которому человек должен прийти сам. Конечно, мы можем прийти к нему домой и спрятать все бутылки, но это не сработает. В таком случае брать ответственность за действия близких деструктивно, это приводит к невротической вине. А ее, как мы знаем, невозможно загладить.

Наташа Лобачёва