Зачастую мои клиенты описывают свое состояние страха перед супругами, начальниками, просто вышестоящими, авторитетами, вот так:

"Он кричит, а я боюсь, и не знаю, что делать".

Когда вот так говорят: "Не знаю, что делать", это означает, что чувства заморожены, не выражаются, не проживаются.

И поэтому такой человек не может сдвинуться с места, не может обозначить границы. Он в вечном страхе перед грандиозной фигурой, вечная жертва.

Причем, пол совершенно не важен: боятся и женщины, и мужчины.

Я сразу предполагаю, что такой человек застрял в детской травме. Кто-то напугал его, злоупотреблял властью в его детском возрасте, и он, будучи ребенком, был напуган, как будто пригвожден к месту. И приговорен к пожизненному попаданию в один и тот же ступор. Если не доберется до терапевта, конечно.

Одну свою клиентку я попросила вспомнить, кто же ее так напугал. Она вспомнила нескольких человек: отца, учителей.

Я спросила, почему она боялась отца. Клиентка вспомнила сцену: отец, в ярости, бьет ремнем ее братьев, они умоляют их не бить, но отец не слушает, и продолжает насилие.

Девочка боится, что отец будет бить и ее, и замирает от ужаса. Она хочет быть незаметной, чтобы обезопасить себя.

Я замечаю, что клиентка застывает, каменеет, рассказывая об этом эпизоде. Она погружается в свое детское переживание ступора.

"Я не знаю, что делать", - повторяет она.

От страха у нее заморозились и чувства, и слова.

Тогда я говорю вместо нее: "Перестань! Ты пугаешь меня! Я тебя боюсь!"

Клиентка слушает меня и начинает плакать. Страх размораживается.

После этого я говорю "от лица отца": "Я ужасно зол! Я не могу справиться со своей яростью! У меня нет сил признать, что это у меня нет ресурса, что это я слаб, что это я не могу справиться! Но я не могу по-другому".

Теперь клиентка приходит в ярость: "Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя за то, что ты сделал!".

Некоторое время она проживает ярость и страх, плачет, и злится.

Потом ей становится легче от того,что она выразила свои чувства.

.... Из-за того, что насильник не признал свои чувства, не выразил их, ребенок тоже не может пережить свои чувства. И становится жертвой по жизни, потому что та самая ситуация не доведена до конца, чувства не размещены, границы не обозначены. Поэтому ту самую старую историю нужно реанимировать, восстановить, и вернуть недостающее.

Впоследствии это приводит к тому, что в новых случаях насилия или нападок на границы, жертва больше не впадает в ступор, не размышляет над вопросом "Я не знаю, что делать", а проживает все чувства, в том числе злость. И, в конце концов, у нее появляются ресурсы и слова о том, что ей подходит, а что -нет.

Вероника Хлебова