Интроверты и экстраверты — кто это такие? Как найти общий язык с каждым из этих типов людей? Действительно ли развитие определённых участков мозга может влиять на социальную жизнь человека? Что отличает скромного человека от аутиста? И как психологические концепции могут помочь нам в реальной жизни? На эти вопросы мы попытаемся найти ответы с психологом, преподавателем Факультета психологии Среды обучения Денисом Сенниковым.
Денис Сенников
Преподаватель Факультета психологии Среды обучения, психолог, гештальт-терапевт, групповой терапевт, специалист с десятилетним опытом работы в области семейного консультирования. Специализация: «Работа с парой», «Основы сексологического консультирования».
— Интроверт и экстраверт. Эти психологические термины у нас на слуху. Денис, помогите разобраться, о каких особенностях человека идет речь?
— Я могу назвать две позиции относительно этого вопроса. Первая заключается в том, что интровертами называют людей, которые заинтересованы в том, чтобы найти интерес к себе, к своему внутреннему миру. Экстраверты — это те, кто больше заинтересован в изучении внешнего мира.
Вторая позиция, более бытовая, ее относят к так называемой популярной психологии, говорит о том, что интроверты — это люди, которые изолировали себя от общества и по каким-то важным внутренним причинам не имеют возможности удовлетворять свои потребности через активное общение с внешним миром.
Экстравертами в этом случае называют людей, которые ввиду особенностей роста и созревания собственной личности смогли научиться удовлетворять свои потребности во взаимодействии с социумом или в меньшей степени испытывают затруднения в общении с другими людьми.
— Денис, как вы думаете, на сколько радикально экстраверты и интроверты отличаются в реальности, а не в психологической теории? И стоит ли обращаться к этому условному делению в настоящее время?
— По моему мнению, самая главная задача человека в жизни — это адаптироваться к окружающему миру и раскрыть все заложенные природой потенциалы.
Как это происходит в буквальном смысле? В черепной коробке есть образование — ретикулярная формация. Оно отвечает за стимуляцию коры головного мозга. Некоторые люди с рождения обладают развитой ретикулярной формацией. В таком случае, для осознавания внутренних и внешних процессов, такие люди не испытывают необходимости в постоянном взаимодействии со средой и внешних стимулах, например, в общении. У других людей это образование развивается иначе и меньше стимулирует кору. Таким людям для комфортного существования (чтобы возбуждать кору головного мозга и через это осознавать себя и окружающее) необходим более плотный и постоянный контакт с внешним миром и другими людьми в частности.
Эти физиологические характеристики ничего не говорят об интеллектуальном развитии человека, они лежат в границах нормы и являются не более чем индивидуальными особенностями.
Эти физиологические характеристики ничего не говорят об интеллектуальном развитии человека, они лежат в границах нормы и являются не более чем индивидуальными особенностями.
С этой точки зрения, в физиологическом аспекте, интроверты — это люди с созревшей ретикулярной формацией, которые не нуждаются в обилии внешних стимулов. Внешне они могут казаться замкнутыми, не азартными и увлеченными собой именно потому, что им достаточно «внутренней работы», самоанализа, чтобы понимать мир.
«Интроверты — это люди с созревшей ретикулярной формацией, которые не нуждаются в обилии внешних стимулов»
Экстравертам же необходимо больше дополнительной внешней стимуляции, поэтому они стремятся к взаимодействию с феноменами этого мира.
Главный вопрос, который мы можем задать исходя из этих фактов: так ли это фатально? Действительно ли развитие определённых участков мозга может ограничивать нашу жизнь?
Мне кажется, ответ в том, насколько мы осознаем свое поведение.
Если, например, человек возьмёт паузу перед началом контакта, сначала поразмыслит, а потом перейдет и диалогу, он поведёт себя как чистый интроверт. После этого, если собеседник или ситуация покажутся интересными, стоящими контакта, человек сделает шаг вперёд и перейдет к открытому общению как настоящий экстраверт!
Мне кажется, что истина где-то посредине и наша задача позволять себе мягко адаптироваться к окружающему миру.
Выбирать стратегию изоляции или, наоборот, вступать в отношения, не анализируя ситуацию — это не эффективно и крайне не бережно по отношению к себе. Я думаю, что стоит отказаться от выбора одной из этих полярностей. Разумной, взрослой позицией будет, зная свои особенности, дать себе возможность прожить новый опыт.
Если вы застенчивый человек, будьте готовы к волнению на встрече, подготовьте себя, скажите об этом собеседнику. Слова о том, что вы испытываете тревогу помогут лучше понять вас и наладить контакт. Если вы знаете за собой склонность к активному эмоциональному диалогу, поинтересуйтесь, комфортно ли другому рядом с вами, объясните, что желание говорить — это ваша особенность, а не стремление ущемить партнёра.
Если родитель не общается с ребенком до школы вышеперечисленным образом, то к семи годам, зачастую, ребенок умеет читать, считать и писать, но его уровень социального и эмоционального развития гораздо ниже нормы. Он не может иметь мнение отличное от мнения взрослого, описать свои чувства или попросить о помощи.
Самая лучшая стратегия — это задавать вопросы и устанавливать контакт с реальностью, ведь зачастую наши страхи не оправданы, а другие готовы пойти нам навстречу. Каждый новый позитивный опыт, станет вашей опорой в дальнейшей жизни.
— «Да ты аутист!», — часто слышат застенчивые люди. Стоит ли беспокоиться, если вы слышите такие комментарии и где проходит грань между интроверсией и таким психическим расстройством, как аутизм.
— Если рассмотреть бытовой случай, когда мы не можем применить диагностические методики, обратим внимание на следующий момент.
Тело — это сложная и очень интересная система, которая помогает тестировать реальность. Как биологические существа, мы воспринимаем информацию не только теми частями тела, которые называются органами восприятия, а всем организмом сразу.
Стоит только немного расслабиться и довериться чувствам.
Например, мы замечаем человека, который выглядит неряшливо (ему не важно, что подумают о его внешности окружающие), отворачивается и отвечает скупо. Все это может навести нас на мысль о его аутичности. У человека с расстройством аутичного спектра нервная система работает иначе. Мы безошибочно определим человека с особенностями развития нервной системы, он точно вызовет у нас тревогу, может быть даже страх и ужас.
Если человек психически здоров, как бы одет он не был, как бы скромно себя ни вёл, он не вызовет в нас глубиной тревоги и дискомфорта с первого взгляда. Как и в живой природе, мы инстинктивно сторонимся представителей нашего вида, у которых имеются отличия и особенности. Это определяется инстинктом сохранения здоровой популяции.
«С ним что-то не так», — возможно даже не успеваем подумать мы, а уже выбираем другую сторону тротуара. В живой природе, к которой мы тоже имеем отношение, любое отклонение от нормы вызывает у особей страх и отвержение. Сама природа заложила в нас так называемый «диагностический потенциал». Поэтому, у нас есть возможность с известной долей вероятности отличить человека с патологическими психическими процессами на уровне инстинктов.
Если вы пытаетесь ответить на вопрос, не аутист ли я, стоит отметить одну важную деталь.
Например, мы замечаем человека, который выглядит неряшливо (ему не важно, что подумают о его внешности окружающие), отворачивается и отвечает скупо. Все это может навести нас на мысль о его аутичности. У человека с расстройством аутичного спектра нервная система работает иначе. Мы безошибочно определим человека с особенностями развития нервной системы, он точно вызовет у нас тревогу, может быть даже страх и ужас.
Если человек психически здоров, как бы одет он не был, как бы скромно себя ни вёл, он не вызовет в нас глубиной тревоги и дискомфорта с первого взгляда. Как и в живой природе, мы инстинктивно сторонимся представителей нашего вида, у которых имеются отличия и особенности. Это определяется инстинктом сохранения здоровой популяции.
«С ним что-то не так», — возможно даже не успеваем подумать мы, а уже выбираем другую сторону тротуара. В живой природе, к которой мы тоже имеем отношение, любое отклонение от нормы вызывает у особей страх и отвержение. Сама природа заложила в нас так называемый «диагностический потенциал». Поэтому, у нас есть возможность с известной долей вероятности отличить человека с патологическими психическими процессами на уровне инстинктов.
Если вы пытаетесь ответить на вопрос, не аутист ли я, стоит отметить одну важную деталь.
Если человек задаётся вопросом о своей нормальности — это довольно часто показатель его психического здоровья. Человек с некоторыми специфическими психическими процессами чаще всего не сомневается в психическом благополучии, и этот факт дает психологу основания для дальнейшего диагностического исследования.
— Как вы думаете, влияют ли современные технологии на коммуникацию? Возможно, мы скоро все станем интровертами, уткнувшимися в гаджеты? Или, какое бы средство общения нам ни предложили, мы всегда остаемся самими собой?
— Я придерживаюсь идеи, что мы те, кто мы есть. Даже если выполняем какие-то сложные коммуникативные задачи, действуем из конкретной профессии или способа деятельности, это не меняет нас как личность. Здесь я опять вернусь к вопросу адаптации. У человека, склонного больше искать внутренние импульсы, чем внешние, раньше было больше поводов учиться общаться с людьми. Сейчас цифровая среда помогает обеспечивать деятельностью людей с разным темпераментом. На первый взгляд, лично поделиться переживаниями сложнее, чем в переписке.
Но самый важный вопрос, имеем ли мы, общаясь в чате, право и возможность сделать паузу? Можем ли мы ответить не сиюминутно, а через пару дней? Правда ли интровертированному человеку легче общаться через интернет, который буквально вынуждает нас быть на связи 24/7?
Я думаю, что каждый из нас имеет право на свой способ изложения мыслей. Я надеюсь, что у каждого человека есть возможность свободно выбирать себе контакты, в которых наша манера общения будет принята и обе стороны будут чувствовать себя комфортно. У каждого есть возможность реализовываться, предлагая способ контакта. А получится ли договориться — это каждый раз непредсказуемо.
— Я придерживаюсь идеи, что мы те, кто мы есть. Даже если выполняем какие-то сложные коммуникативные задачи, действуем из конкретной профессии или способа деятельности, это не меняет нас как личность. Здесь я опять вернусь к вопросу адаптации. У человека, склонного больше искать внутренние импульсы, чем внешние, раньше было больше поводов учиться общаться с людьми. Сейчас цифровая среда помогает обеспечивать деятельностью людей с разным темпераментом. На первый взгляд, лично поделиться переживаниями сложнее, чем в переписке.
— Вы говорили о физиологических особенностях, которые влияют на потребность человека в общении. Можете дать пару советов, как лучше наладить контакт с интровертированным и экставерсированным собеседником?
— Я бы предложил обратить внимание на мимику и экспрессивность в речи. Интроверт не склонен всем сообщать о всех своих размышлениях и тревогах. Поэтому, любая озвученная им идея имеет большое значение для него.
Мимика интроверта не так богата, но, если вы замечаете легкую улыбку или немного нахмуренные брови, возможно, сейчас человек рядом с вами испытывает действительно сильные переживания.
Если вы хотите понять интроверта — учитесь распознавать небольшие проявления, «легкие штрихи».
«Я безумно голоден!», — слышите вы от экстраверта. Не удивляйтесь, если эту фразу ваш собеседник бросил через час после плотного обеда. Он спешит поделиться с вами своим желанием подкрепиться и, возможно, пообщаться за перекусом. Иногда, такие люди усиливают собственные ощущения, потому что заинтересованы в плотном контакте со средой, они гарантировано хотят получать отклик (внешний стимул направленный на себя).
Экстраверты, зачастую, больше увлекаются исследованием мира, чем удовлетворением своих потребностей. В этом случае, нам стоит научиться распознавать, что стоит за этой демонстрацией. Этот процесс схож с изучением иностранного языка.
— Денис, что лично вы думаете о делении людей на интровертов и экстравертов, используете ли вы эту концепцию в своей практике?
— За годы работы в терапии, я перестал опираться на концепции, которые ограничивают возможности отдельного человека, и перестал относить людей к каким-то конкретным типам.
Каждый человек имеет возможность совершить спонтанный поступок, который может не вписаться в наше представление о нем, если мы руководствуемся конкретной теорией. Если мы не будем готовы к спонтанному поступку человека, то отвергнем это проявление, так и не узнав, что за этим стоит.
Каждый человек имеет возможность совершить спонтанный поступок, который может не вписаться в наше представление о нем, если мы руководствуемся конкретной теорией. Если мы не будем готовы к спонтанному поступку человека, то отвергнем это проявление, так и не узнав, что за этим стоит.
Я считаю, что наша задача — индивидуально распознавать каждого человека, с которым мы взаимодействуем. Невозможно сказать, что все интроверты такие, а с экстравертами стоит вести себя так-то. Нам важно адаптироваться к каждому человеку, контакт с которым по каким-то причинам нужен нам.
Беседовала Татьяна Звягинцева
psychology.sredaobuchenia.ru